| |
Слушать это свидетельство>>
Как я уже говорил, братья и сёстры, что вся моя цель была стать священником. Да, я веровал в Господа с малых лет, может как и эти дети, я приходил в церковь. У нас не было украинской церкви, как есть сейчас, была одна русская православная церковь. И я был очень маленьким ребёнком, когда мы уже ходили в церковь, молились. Всегда когда я стоял под сводом храма, я веровал, что есть святой прекрасный и чудный край, и однажды все, кто будут верные Иисусу будут там.
Я был маленьким ребёнком и видел очень много зла и неправды. Мой отец оставил меня, когда мне было всего несколько лет и он оставил меня. Потом его не стало - он умер от водки. И посему, заходя наперёд, мне очень сейчас тяжело, когда говорят: "Родительская вера - какой отец, такой и ты". О, нет! Только не это, братья и сёстры, написано: мы вырваны от суетной жизни, преподанной нам от отцов наших (1Пет.1:18). Я благодарю Господа, что сегодня я ещё с водки не сгорел, а есть проповедником, есть мужем для жены и отцом для семерых детей. Я благодарю Господа! Слышите? "Отцовская вера" - это часто очень тяжело и жёстко звучит. Он оставил и я никогда не помнил. Вчера когда мы были в З. и мне пришлось ночевать в одной квартире и у них тоже умер папа. Я так беседовал с этим братом и когда мы ложились спать я почему-то заплакал - никто в жизни не назвал меня сыночек, я никогда не сидел на отцовских коленях, он никогда не погладил меня по голове моей. Как это для меня было далёким, как это для меня было трудным.
Но время идёт вперёд. Когда мать моя разошлась с отцом и было тяжело и мать получила аварию: пролом черепа и она стала инвалидом и в больнице, бабушку парализовало после этого - и меня начала воспитывать улица. Я жил как и все малые дети без родителей - я мог своровать. Я помню те моменты, когда мне хотелось кушать - я убегал в соседний сад, рвал яблоки, видел как этот хозяин уже бежал за мной с большим таким.. раз! Бежит за мной, думаю: ладно, пусть побьёт, только бы не вырвал яблоко! Только бы проглотить, чтобы покушать. И всегда я спрашивал себя: почему одни живут богато, одни - бедно? Почему у одних есть папа, а у других - нет? Я был маленьким, когда мы с соседними мальчишками играли в песку, в лужах, когда мы босиком бегали, нам было пять-шесть лет. И мне было дико, когда этот дяденька их возвращался с работы, они все спрыгивали и кричали: "Папа! Папа!" и бежали, бросались ему на шею. Мне так было дико, - он вынимал им конфеты - по одной, по две даст конфеты. О, - думаю, - жалко - бежать к этому дядьку, прыгать ему на шею, чтоб дал конфету, тьфу! Но однажды, не знаю почему, когда он возвращался, я тоже соскочил на свои ноги, я выскочил первым, почему-то я бежал и орал сильнее всех: папа! Папа! Не знаю почему этот мужчина мёртво остановился возле меня, почему ухватил меня на руки, подбросил высоко ввысь, обнял меня, вынул целую горсть конфет и сказал: "Возьми, когда ты вырастешь, всё будет лучше". Я не понимал, что это такое. Да, друзья, если мы не имеем своих родителей, мы не поймём, что это такое любовь.
Я часто приезжаю с евангелизации, мы уезжаем на очень много, на длительные времена, прихожу домой, и мои дети ожидают меня. Когда я прихожу, они все бегут ко мне, я им всегда даю подарки, они делят между собой, целуют меня, а я почему-то часто ухожу в свою комнату, закрываюсь на ключ и плачу. Дорогие друзья, дорогие дети, если есть у вас родители, подорожите ими, слышите? Потому что это также есть благословение от Господа. И каждый раз я приходил, каждый раз я приходил к церкви ожидая, когда священник, - он гладил меня по голове и говорил: "Да, молодец!", - ещё никого не было, церковь была на замке, а я уже стоял возле двери. Как я ждал этого начинания! Как я ждал..
Я подрастал, я уже был.. оканчивал школу и мне хотелось идти и дальше, и дальше познать этот мир. Однажды я пришёл на Пасхалию - это Пасхальное служение вечернее. Всё было закрыто, было тяжело пройти, но мне сказали: "Не пройдёшь", - как у нас говорят, извините меня русские, - говорят: "Москали оточили полностью церковь, коммуняки оточили и никого не пропускают!" Тяжело было. Но я взял переоделся в женщину, одел платок, думаю: пройду в церковь. Но они меня поймали и одна говорит: "Ну что, попался, попович? Не будешь сегодня попу пяты целовать!" О, как мне было тяжело! Я хотел войти в церковь, она меня держала, я так рванулся, укусил её за руку, она бросила: "Пропади ты пропадом, а!" И я убежал в церковь. О, как я ожидал этого дня, как я ждал этой ночи, когда мерцающие звёзды на небесах они как бы поют славу неба, когда священник перед закрытыми дверями с кадильницей в руках подойдёт и ударит крестным знамением по дверям и воспоёт: "Христос воскрес из мёртвых" и будет приветствовать всех: "Христос воскресе!", - я первый, первый на всю свою грудь воскликну: воистину воскрес! Для меня воскресение - это было жизнь, для меня воскресение - это был праздник. Как я ожидал этого воскресенья, сердце моё билось неравно. Я всегда стоял под сводом куполов и всегда говорил так: да! Выше куполов небо, а там второе, третье, там есть правда и я буду в этой правде, я буду там, я буду там обитать всегда со всеми святыми, воспевая честь и благодарение и благодарность Господу.
Но не так как мы планируем или хотим часто встречается в жизни нашей. Для того чтобы поступить мне в Загорскую духовную семинарию города Москвы я встретил некоторые препятствия. Во-первых, мне было хорошо, потому что нужна была одна рекомендация, мне пять или шесть рекомендаций, - я не помню, - монастырь благословил, епископат, священство, приходы и мне было очень хорошо и легко поступить. Церковнославянский, славянский язык я знал наизусть, церковный устав, канон я знал наизусть, молитвы тридцать с лишним я знал их наизусть и для меня было очень очень легко поступить. Только нужно было взять одну маленькую справку с места жительства. Я пошел в местный совет и говорю: дайте мне справку для поступления. "Куда?" В семинарию. "О, нет. Мы такой справки не даём". Почему? - говорю. Эту справку дают там и там. Я пошёл туда по указанному адресу, но меня удивило то, что я пришёл к прекрасному зданию с прекрасной табличкой: районное отделение и три весёлых буквы, - вы помните их? - КГБ. Не понял, думаю, почему же здесь я? Я зашёл, говорю: мне нужно то. "А, это мы пожалуйста". Меня забрали в большую светлую комнату два мужчины средних лет и начали беседовать. "Мы можем помочь вам поступить в институт тот или тот". Говорю: нет, я хочу в семинарию. Потом он обозлился и ко мне говорит: "Слышь, мы светлое будущее строим. Там священники нам не нужны будут. Понял?" Говорю: понял. Дай мне справку. "У, какой упёртый, - говорит, - а? Ладно". Он вынул из шуфляды большой лист бумаги, положил передо мной и говорит: "Вот, тебе карандаш, подпиши. И вот тебе справка". Я взял карандаш, было начал подписывать, но когда всё тело моё содрогнулось: читая я прочитал: "В интересах безопасности государства обязуюсь сотрудничать с отделением КГБ по месту моей службы парафии, в чём ныне подписываюсь сегодня собственноручно". Господи! Я же не хочу быть этим иудой, как я говорил, я хочу быть священником! "Подписываешь? Нет?" Говорю: нет. Посему забрали эту справку и я был лишён стационарного права обучения. Кто-то перечеркнул всё в моей жизни. Я пришёл домой плача, я не знал где девать свою скорбь, горе. Я всю жизнь приготавливался, я всю жизнь мыслил, я всю жизнь хотел этого и кто-то перечеркнул чьей-то рукою всю мою жизнь. Зачем? Почему? Я уехал в свой монастырь. Когда я уехал в монастырь меня встретил мой духовный наставник, говорит: "Ну что, сыночек, приветствовать ли тебя с поступлением в семинарию?" Говорю: нет. "Почему же? Ты что?" Говорю: я не прошёл КГБ. Он обнял меня, поцеловал, говорит: "Молодец! Это первое, что ты умно в жизни соделал! Молодец!" И так я был причислен на заочную форму обучения. Наша форма достигала четыре семинарских курса, но за два года я полностью окончил обучение. Потому что такие требы как церковный устав, канон, литературу я полностью имел, я всё знал наизусть. И был направлен в одно из южных благочинств нашей Ровенской области для того чтобы стажироваться, освятиться и рукопокласться для прихода. Но я благодарный моему Господу, что именно в этот момент меня встретил Господь, я благодарный Иисусу, что именно в этот момент Он начал стучать в моё сердце. Я много не понимал в жизни, мне многое было загадочным и я спрашивал свою совесть, я спрашивал себя. И часто моя совесть спрашивала меня и я не находил удовлетворительного ответа для себя.
Мы жили мирно, стажирование моё проходило очень хорошо, коллектив наш был прекрасным, благочинство сильно богатое. А знаете как обычно говорят: "Как у тебя церковь?" "Да ты что! Хорошая, у меня оборотов до шесть тысяч в месяц. Это хорошая церковь". Всё было в деньгах. Я уехал к монастырю, встретил своего приятеля, говорю: как у тебя дела? Говорит: "Тошные дела. Такие непотребные у меня дела, сохрани Господь!" Ну что? Тебя уже освятили? Говорит: "Да, а тебя?" Говорю: приготавливаюсь. Ну и что? "Да, - говорит, - никудышный приход попался! Такие жадные все, ничего не платят! Ну ничего не могу! А Иннокентия ты помнишь?". Говорю: помню. "Вот Иннокентию повезло". А что? - говорю. "Вот его-то приход какой, смотри: в этом месяце я смотрел его отчёт. У него на парафии было тридцать покойников. Смотри какая зарплата. А у меня что? Трое скончалось - вот тебе и зарплата". Я думаю: Господи! Погоди, неуж-то я всю свою жизнь буду только на покойниках, Господи? Так оно и осталось, братья и сёстры, по сей день я проповедую, чтобы люди умирали. По сей день если люди умирают, для меня это прекрасно, слышите? Я желаю чтобы весь этот мир умер для греха и воскрес для Иисуса. Когда люди каются - они умирают для греха и воскресают для Иисуса! Это цель моей жизни и цель моей проповеди, дорогие друзья. И я начал думать: не понимаю, что творится. Приехал домой. Мой благочинный говорит: "Что делаешь сегодня?" Говорю: так, ничего. "Поможешь хоронить?" Кого? "Вот сосед умер". Кто?! Вот этот! Да его, - говорю, - вышвырнуть, а не хоронить! Он сколько церквей рыновал! Он же партийный, он такой безбожник! "А что ты говоришь? Заплатили-то здорово, похороним". А, ну если заплатили здорово, тогда отпоём эдорово. А с чего он умер? "Да пришёл пьяный домой, взял топор, хотел жену зарубить. Она сбежала от него, он упал и умер". Ну ладно. Принесли его в Собор, справку о смерти я взял зарегистрировать его в журнал. Новый по порядку: фамилия, имя, отчество, год рождения, причина смерти.. смотрю - алкогольное отравление.. И совесть моя начала спрашивать меня: а это что? "Во блаженном успении подаждь Господи вечный покой и сотвори же ему вечную память!" А сердце бьётся неравно: какая память?! Какой покой?! Пьяницы Царство Божье не наследуют! Жена и та не прощалась с ним, жена стояла, говорят: "Вот какая каменная! Пусть бы поцеловала!" Но я знал сколько раз она избита была, сколько она ночевала на морозе, я всё это знал. "Со святыми упокой душе Христе раба Твоя, где же все святые упокоиваются. Царство Небесное, жизнь бесконечная, вечный покой. Вот тебе пропуск в руки, вот тебе венец на лоб и прямо в Царство". Я всегда говорю: если все эти люди, которых похоронила православная церковь и дала им пропуск в руки и венец на лоб - эти пьяницы, эти наркоманы, блудники будут в раю, то я всегда говорю: извини меня, Господь, но я уже рай не хочу. Как они мне на земле-то надоели! Где ни живут вот все эти пьяницы, то разбирайся, то-то, то-то, то-то.. Нет, дорогие друзья! Ничто преданное мерзости и лжи туда не войдёт! Туда войдёт народ особенный, омытый Кровью Иисуса Христа. Мне стало тяжело. Мы окончили отпевание, идём домой, говорю до благочинного: "Отец, ну мы отпевали и всё, но он же пьяница горький! Какое Царство?!" Он посмотрел на меня и говорит: "Да, ты как телёнок. А тебе-то какая разница, заплатили и пусть гниёт как и все". Я не понял. Отец, вы сегодня читали: "Аз бо воскрешу его в последний день". Он воскреснет как и все!
Не понял. Я пришёл домой, я начал искать ответ для своих жизненных вопросов и их было очень много. Почему же так? Я уехал в монастырь, я опять увидел священника, - мой наставник, - говорит: "Ты имеешь русское Евангелие?" Зачем, - говорю оно мне? У меня славянское, старославянское есть. Зачем мне русское? "Ты что? Впрямь никогда не читал?" Говорю: никогда. "На". И он мне подарил русское маленькое Евангелие. Ну, это начало восьмидесятых годов, понимаете, это Евангелие было - очень большая цена. Я взял это Евангелие. Но я помнил как все же говорят и я всюду говорил: сохрани Господь идти к верующим - к баптистам, как их мы называли или к штундистам! У их есть райские ночи, они в жертву детей отдают, у них и Библия не такая как у нас и вообще Библию нельзя читать! Потому что если будешь читать Библию - с ума сойдёте. Читаю, думаю: и впрямь можно сойти с ума! Тот родил того, а тот родил того, тот родил того, а тот родил - целая глава! Ещё какая неправда: всюду мужики родили! Где ж может быть, чтоб мужик родил! Женщины родят! А там Авраам родил и тот родил и целая глава! Думаю: впрямь можно с ума сойти! О, вторая глава более менее подходящая: это уже нашея. Родился Иисус от присной девы Марии, - о, это правильно! О, интересно: интересно как Его крестить будут? О, по-нашему, по-православному! Маленького несут во храм как и все люди, - тут же всё по-православному должно быть, - окрестимо, хороший магарыч поставят, выпьют, это всё как по-нашему. Вот думаю: кто крестный отец, крестная мать есть? Да есть! Симеон - крестный отец, Анна - крестная мать есть. О, всё по-нашему, хорошо. Молодцы. А то боятся в церковь приносить малых ребят, служат и партии и хотят, и чтобы дитя было освящённое. Шесть, восемь, двенадцать лет ночью принесут это дитя - крести его. А оно такое царапается, чашу перевернёт, креста ухватит - что хочешь! Хоть свяжи его - и тогда крести его! Вот маленьким - окрестил его, оно лежит себе и всё, покропил его, крестные отреклись от сатаны и забрали, поставили магарыч - вот это всё нормально. Читаю дальше третий раздел. А здесь вот страшное, а здесь сектанты крестят в Иордане - штундист Иоанн. Это тот Иоанн, которого, ты человек, четыре раза в году отпеваешь - святой предтеча Иоанне! Но закрыто для меня - я вижу, что он крестит не так как мы - маленькими, а взрослых в Иордане. Не даже так как католики - поливанием на голову, а погружает в воду! Ух ты, смотри, сектант! Думаю - сейчас придёт Господь, Он не будет принимать крещение? Да. Идёт Господь, 3:13 - "Тогда приходит Иисус из Галлилеи на Иордан к Иоанну креститься от него". Ах люди мои добрые! Ишь смотри что сделали сектанты! Подсунули свою Библию в наш монастырь, а?! Смотри, что сделали! Я закрыл эту Библию и вышвырнул от себя. Смотри что сделали, а? Взял в руки: нет, с крестом вроде - нашея, издательство Московской Патриархии - нашея, по благословению святейшего патриарха московского и всея Руси Пимена - нашея! Читаю - ..., не нашея. Будет креститься как сектанты. Я оставил её.
На следующей недели я ушёл к одной из церквей, мы отпели утреничную, я зашёл в святое святых: отец, благословите! "Благословение сын!" Отец, вы старенький священник, скажите - почему Христос принял крещение в тридцать лет? Он посмотрел на меня и говорит: "Ой, брат! Снюхался ты с сектантами". Господи! Я ненавижу их! У меня аллергия против них! Никто не даёт мне ответ. И опять Библию в руки - начал читать: "Тогда приходит Иисус из Галлилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, Ты ли приходишь ко мне?" А Иисус отвечал: "Оставь теперь, ибо таким образом должно исполнить всякую правду. И в тот час крестившись вышел из воды". Господи, зачем Ты это сделал, а? В тридцать лет, зачем Ты это сделал Иисус?! Тотчас вышел из воды - мало Тебе этого - Небо отверзлось и Дух Святой в виде голубя сошёл на Него и глас с Неба глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный. О, Иисус, что это творится такое? А! Погоди.. Он же был еврей! Это наверное у евреев такой был обряд, это наверное как и обрезание, а, понял, понял! Вот, понял: а ну ссылочка - вот смотрю ссылочка - у Петра. Открываю - "Крещение не омытие плотской нечистоты, а обещание Богу доброй совести (1Пет.3:21)".. "оставь теперь, ибо таким образом должно исполнить всякую правду (Мат.3:15)".. и этот голос Божьей любви он проснулся внутри меня, он начал спрашивать меня. "Оставь теперь" - а ты исполнил? Господи, меня крестили, у меня крестный отец... Тебя крестили, а ты крестился? Господи! Ну меня же крестили! А ты? "Оставь теперь, ибо таким образом - не кроплением, не поливанием, а погружением в воду, - должно исполнить всякую правду". Что такое правда? Да, Дух Святой в виде голубя сошёл, о! Небо открыто и голос с Неба был: Сей есть Сын Мой возлюбленный. А ну ещё ссылочку возьму. Взял вторую ссылку - "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение, Его слушайте (Лук.9:35)". Господи! Если я Его послушаю, то от малого до большого все скажут, что я сектант! Как же я могу послушать это?! И я начал читать Евангелие. Когда я прочитал это Евангелие три раза, я понял один смысл жизни - в чём бы ты ни был: в костюме, в юбке, в ризе, ты - земля, человек, ты - кусок земли, человек, и тебе нужно покаяние! Тебе нужен Иисус! Тебе нужна встреча - индивидуальная встреча, не обряд, не форма, но ты - глаз на глаз должен свидеться с Иисусом, ты должен встретиться. Что же делать, Господи? Что же делать? Я решил оставить всё, я оставил священство. Я не пойду в служение, не пойду ни к верующим, ни в церковь.
Я ушёл на свою работу - по специальности я ветврач и начал работать на своей работе. Нет, я не хочу больше ничего! И я начал читать. Каждый раз когда я читал Евангелие, Господь всё против меня говорил. Мне становилось всё хуже и тяжелее - не знал где выход! Я уехал в монастырь, сижу: читаю Евангелие в скверике, идёт мой приятель монах - "Валера, что читаешь?" Смотри, - говорю, - Евангелие. "О! Братец, не шибко читай эту книжицу! Потому что если ухватит, может и не отпустить!" Я благодарю Иисуса, что это Евангелие ухватило мою жизнь и я самое большое благодарю, что оно не отпустило меня! Слава Господу! Благословенный Он вовеки веков. Но будет ещё испытание.
Однажды в воскресенье когда я собирался идти в собор, ко мне приехал председатель сельского совета и говорит: "Пожалуйста, уедьте в следующую деревню, там сильно скот заболел. Возможно, что какая-то эпидемия". Я всё оставил, уехал, - там ничего не было страшного. Потом возвращаюсь назад. Фу..а там видимо-невидимо верующих идут на своё богослужение, - у нас-то не было, где я жил. У нас приветствуются на Украине: "Слава Иисусу!" - нужно отвечать: "Вовеки слава!" Они мне - "слава Богу!", я - тьфу! - на землю, они мне говорят: "слава Богу!", я - тьфу - на землю, они мне - "слава Богу!", я крещусь, чтоб ничто не пристало ко мне, у меня уже и слюней-то не было. Одна пожилая женщина, - это моя далёкая родственница подошла ко мне и говорит: "А вы не желали бы зайти в наше богослужение?" Что, - говорю, - не видел я как вас там трусит что-ли, а? И я ушёл. Она так пожала плечами и ушла. У нас тогда, в тот час когда я уверовал была евангельско-баптистские служения. И то благодарение Богу в тот момент, - это было средина восьмидесятых годов, - как раз Господь обильно крестил Духом Святым. Хотя название было баптистов, но всюду уже были пророчества, видения, крещение Духом Святым, пение духовное, молитвы - всюду уже это было. И эта сестра пошла в дом молитвы, преклонила колени, - ну какой дом молитвы? Комната большая. Преклонила колени, а через сестру другую идёт слово: дитя Моё! Той душе, которой ты говорила зайди в служение, ещё раз скажи. Я молодой человек, я был далеко уже за деревней, а эта женщина сектантка бежит за мной - "Погодите!" Ну, что тебе нужно, а? Ну ладно, остановился. Что, - говорю, - надо? "А вы не хотели бы зайти к нам в служение?" Была-не была! В церковь-то я опоздал уже, посмотрю, что эти, как я говорил, антихристы или нехристи делают. И я впервые в служении.
Маленькая комната, а их там битком набито и я так далеко в углу. Вы знаете, проповедуют нормально, с Евангелия так, ну, так себе проповедуют, но как запоют! Ну душа, ну, ну, нельзя, ну хорошо, ну летел бы, так приятно, так красиво! Опять как спели, такие молодые, так нежно, так хорошо, но так нагло! "Грешник, кайся - и всё". Что это они поют?! "Грешник, кайся, грешник, кайся! Неужели ты уйдёшь не приняв Христа?" А тебе какое дело: приму или не приму? И опять проповедуют - ну нормально, ну вцепились! Ну я, меня это обрадовало моё сердце, что я там не был сам, смотрю ещё с нашей парафии один есть, вторая, третья. Думаю: ну хорошо, если они меня сдадут, я их пять раз сдам. Но они молчали и я молчал. Вы знаете, они опять как начали проповедовать, а я стоял думал - да, и впрямь какие наглые, а? "Грешник кайся! И грешник.." - а в чём мне каяться, а? Ну вот к примеру - у меня свечей хватит на целую зиму я купил, разов шесть-восемь я в год исповедуюсь, причащаюсь, оливы я купил на два года, Ближние Лавры я объехал, Дальние Печеры - я обошёл, - да фарисей здоровый, - года два уже освятился наперёд! Они опять: "Грешник кайся". Я ударил дверями и ушёл домой. Пришёл домой, мне очень было тяжело. Что же я сделал? Был у верующих в служении.
Я пошёл прямо к своему священнику там по месту жительству. Говорю: слышь, что - отпусти грех. "Какой?" Да не могу - я умру! "Что случилось?" Скорее отпускай, потому что я лопну сейчас! "Что было?" Я, - говорю, - был у штундистов в служении. "О-о! Не отпущу! Если скажу благочинному - печёнку выбросит с тебя!" Говорю: я знаю. Ну не говори! Ну отпусти! "Не отпущу сказал". Ну я прошу тебя - отпусти мне этот грех! "Не отпущу - ты слышал". Я магарыч поставлю, всё, покушаем - только отпусти! "А, ну так, хорошо - отпускаю!" Он мне отпустил этот грех, мы пообедали хорошо. Я уже отпущённый пришёл домой и уснул. На утро проснулся и сам себя спрашиваю: погоди! Что же он мне отпускал? Что же он мне отпускал? Я убил? Украл? Изнасиловал? Что же он мне отпускал? Я стал себя спрашивать - мне очень стыдно самому за себя стало, мне стыдно за эту плату, которую он отпускал мне. Я не знал, что же делать дальше? Я начинал бороться: за два месяца я двенадцать раз причащался, двенадцать раз отрекался и мои ноги не слушали меня, они двенадцать раз вели меня в служение.
Я уехал опять в монастырь. Наперёд дали знать, что я ходил уже к верующим, меня встретил один из монахов. "Что был у сектантов? Итак этой ночью наместник монастыря приказал - опустят икону почаевской богоматери. Ты целую ночь будешь молиться сто пятьдесят раз богородице, сто раз отче наш, целую ночь будешь молиться, а на утро мы дадим тебе причастие". Я целую ночь стоял на каменном полу, лобзая икону богородицы, я сто пятьдесят раз молился.. я целую ночь молился. На утро я принял причастие. Вроде мне легче стало и я ушёл, но в субботу, - я не мог дождаться субботы, воскресенье я ждал очень - я хотел к верующим. Я читал Евангелие, оно всё говорило, оно приглашало меня в иной мир - в мир любви, в мир прощения. Я не знал где найти выход! Я молился, молитва моя была ужасна - я начинал молиться Варваре, оканчивал богородице, своими словами, потом проклинал верующих - я не знал, что делать и как найти этот выход!
И вот опять я в служении верующих. Были гости, битком набито, я далеко в коридоре стоял. Спереди молодой проповедник проповедовал, оканчивал и сказал: "Братья и сёстры! Помолитесь о моём ребёнке, он болен". Все начали сильно молиться, все стали сильно молиться. Я верующих ненавидел - когда уже работал ветврачом и нам давали бригады верующих на работу, я им давал самые тяжёлые работы, а цену ставил очень малую. И они мне все про Бога говорили. Ты что, - мне не говори: я ору, наору на их, - они молча пойдут и работают. Только среди них была одна, которую я - тех ненавидел, а ту уже не переносил, - это была большая Лида, такая старшая женщина. Все пойдут работать, она придёт в кабинет, впрётся в стол мой, говорит: "Ничего, ничего, Степанович, вы ещё будете верующим, вы ещё будете проповедовать Евангелие". Я говорю: пусть меня гром убьёт, пусть меня земля съест, если я в штунды пойду! "Нет, - говорит, - и гром вас не забьёт и земля не съест, но вы будете верующим". Я не мог - ну не переносил её. Все молятся, все прекрасно молятся, сильно молятся и вдруг я смотрю - здрасте! И здесь она первая - Лида! Я отвернулся, она простёрла руку и говорит: так говорит Господь! Сын Мой! Внимай словам Моим. Что?! Баба колхозная! Ты что семинарию окончила? Ты что институт имеешь? Бог через тебя будет говорит?! Никогда! Ни при каких обстоятельствах, ни даже пусть через кого другого, но только не через неё - я её ненавижу! Но как же Бог может говорить через неё, когда я её ненавижу, а? Но когда она пророчествовала, я стоял далеко в коридоре, Некто коснулся меня, некоторое чувство пришло, которое мне неизвестное доселе, я стоял.. Он дал мне свечу, погладил меня по голове. О, как она прекрасно горела эта свеча! Иисус, я люблю Тебя! Я заблудился сейчас, я заблудился, я не знаю выхода, Иисус! Я ненавижу эту Лиду, я не переношу её, Иисус! Ты не можешь говорить через неё! Но если случайно это Ты, если правда, как они говорят, что Ты есть Дух Святой, Иисус, тогда пусть она подойдёт ко мне и пусть скажет, что я не верую всему этому! Ты же чувствуешь мои мысли, Иисус! Горячая рука сзади взяла меня за плечо - это была Лида. "Вот душа, которая взывает ко Мне и говорит: "Господи! Если это Ты, то подойди ко мне". Итак, сын Мой! Я избрал тебя от чрева матери. Посему будешь Моим свидетелем и будешь Моим служителем". Мои колени начали биться одно об одно. Друзья, я начинал свой рассказ тем, что меня никто в жизни не называл сыночек, но здесь.. Здесь не просто папа, здесь не просто мама, здесь это Первое Лицо - Я, Господь, сотворивший небо и землю и это Лицо сказало мне: Я полюбил тебя! И это Лицо сказало мне: сын Мой! Моё всё тело дрожало. Я стоял перед Ним - гордец несчастный! Я стоял угрюмый перед Ним - я начал плакать: Иисус, Кто Ты? Любовью вечною я полюбил тебя и посему простёр Своё благоволение. Я упал на свои колени, я открыл своё сердце Иисусу.
Мне говорят: "Зачем ты веру поломал?" Нет, дорогие друзья, я и не собирался её ломать - я как веровал в Иисуса Христа, так и верую, я как веровал, что Его родила пречистая благословенная дева Мария, так и верую, я верую, что Он пострадал за грехи наши, так и верую. Как веровал, так и верую. Но тринадцать лет назад, как я начал служить Ему, братья и сёстры. Веровать - это одно, а служить - это вовсе другое. Моя жизнь была изменена, я поручил её Иисусу Христу. Проблемы были дома, моя жена бросала меня из-за того, что я поверовал, она шла на развод.. долго ещё приходила наша мать, но Господь остановил и её. В этом году моей жены мать, бабушка, брат и сестра будут принимать крещение. Тринадцать лет молитвы, тринадцать лет проповеди, но я благодарю Его, что Он не оставил ни меня, ни дома моего. Я ушёл за Ним. Я шёл так долго за Ним, дорогой друг, подобно как и ты, я шёл так долго, подобно как и ты, и сегодня ты ещё идёшь. Ты думаешь, что это просто так - это не сказки, слышишь? Это правда, это - жизнь! И то что ты сегодня, то что ты сегодня здесь - это тоже жизнь. Ты и я подобно мы шли. Я шёл своим путём день и ночь, Он шёл за мной, мне казалось, что я иду ходою твёрдою, мне казалось, что я иду ходою прямою, Он говрил: сынок! Остановись.
|
|
| |
