Я рос в семье полной колдовства и оккультизма, моя мать была чародейка, отец был шаманом - лекарем-колдуном. В течение сорока четырех лет мои родители глубоко увязли в колдовстве. Мои родители служили сатане, они поклонялись сатане и сатана контролировал жизнь в нашей семье. Каждый ребенок был посвящен сатане уже в ранние годы своей жизни. У нас была большая семья, очень большая семья - у меня семнадцать братьев и одна сестра. Когда мне было шесть лет, мои родители посвятили меня сатане через какой-то ритуал. Я тогда ничего не понимал о невидимом мире сатаны, я же был только ребенком, я жил в период своей невинности, во мне не было никакого зла, никакой злости, никакой зависти, для меня жизнь была только голубое небо, чистая вода и зеленые лужайки. Первым чувством когда мама отвергла меня была глубокая боль, я вошел в нашу гостиную, когда я вошел, там сидела моя мама с какими-то женщинами. Она встала и я заметил в ее глазах что-то странное, ее глаза были как бы огненный пламень. Она открыла рот и яд полился из ее рта - "Ты не мой сын, Никки, ты - сын сатаны. Проклятие сатаны лежит над твоей жизнью". Я был как ужаленный, я не мог поверить этому. Я был настолько потрясен, что стоял как парализованный. Первое, что я смог произнести: "Мама! Можешь ли ты повторить, что тыы сказала?" И она действительно повторила это опять. Моя психика и чувства порвались на части. Это ранило меня так глубоко, я ушел в свою комнату и начал плакать, я находился там и плакал почти два часа, пока не почувствовал очень сильную боль в груди, это была пронизывающая боль. Было так больно, я был отвергнут. Я знаю силу отвержения, когда ты чувствуешь, что ты никому не нужен, когда ты знаешь, что ты неудачник. Я возненавидел свою мать, я думал, что я не хочу иметь ничего общего со своей мамой. И когда мне было восемь лет я ушел из дому и под конец я оказался на улицах Нью-Йорка.
И там в большом городе Нью-Йорке моя жизнь покатилась вниз, там я столкнулся лицом к лицу со злом и увидел какую сильную власть оно имеет. Я глубоко окунулся в преступную жизнь. И когда это случилось, я потерял все, я потерял свою мораль, я совсем не стеснялся того, что я причинял другим людям. Город Нью-Йорк был как джунгли, и по законам джунглей ты должен вести себя как зверь, а зверь не знает разницы между добром и злом, он находится в джунглях только для того, чтобы быть там и именно так я и поступал. Там я сказал себе: "Никки, убивай, если тебе нужно убить, сжигай, разрушай, воруй, обманывай!" Это было моей жизнью. Сатана крепко ухватился за меня. Он убил мои чувства, он убил мою совесть, и я уже совершенно ничего не чувствовал, я был как зомби, я был как робот. И я помню как в течение многих лет я был так связан, что никак не мог освободиться. И я делал все, что только можно было делать под солнцем. Мои руки были полны крови, шрамы покрывали мою совесть, то входил, то выходил из тюрьмы, не было выходы из всего этого. Я попадал снова в тюрьму и снова освобождался. Много раз я должен был стоять пред судьей, когда я оказывался пред судом, я стоял перед ними как какой-то зверь.
Судьи потеряли всякую надежду на мое исправление. Они отправили меня к психиатру, психиатр лечил меня шесть месяцев. В течение этих шести месяцев я побывал с ним в разных местах, он повел меня в такие места, где я раньше никогда не был. Когда я первый раз отсидел свой срок, то вместо того, чтобы отпустить меня домой, они отвезли меня в зоопарк. Последним местом куда я хотел в тот момент идти был зоопарк, я ни в каком смысле не хотел быть связан с этими вонючими зверями, но в течение трех часов мне пришлось познакомиться со всеми этими зверями. Психиатр совершил надо мной психологические опыты. Он попросил нарисовать ему картинки, он повез меня на машине по городу к зданию "Эмпайр-стейт-билдинг", затем к памятнику "Свободы". Напоследок психиатр сказал мне такие слова: "Никки, пришел твой конец, ты болен, ты так полон ненависти и горечи, ты ненавидишь меня, ты ненавидишь весь мир, ты ненавидишь самого себя, и Никки, ты умрешь как собака на улице. Ты шагаешь прямо к электрическому стулу и в ад, никто не может помочь тебе, Никки". Это была действительно негативная весть. Это было нечто такое, чего я никогда не хотел бы услышать. Я уже жил в аду.
И вот тогда Бог Своим путем послал Давида Вилкерсона в мой район. Я никогда не мог себе представить, чтобы такой человек пришел в наш район. Полицейские предупреждали его: "Ни в коем случае не ходите в тот район! Проповедник, они убьют вас! Мы предупреждаем вас, не идите". Давид Вилкерсон сказал им: "Нет! Бог послал меня туда!" "- Хорошо, проповедник, если пойдете, то пойдете один на свою ответственность". И вот так появился Давид. Кто такой был Давид Вилкерсон? Он был деревенским человеком, пресвитер маленькой церкви, в которой было тридцать членов. Он никогда до этого не был в таком большом городе как Нью-Йорк. Он не умел одеваться, он был худым, тощим как макаронина. И этот человек стоял там с черной книгой в руках и говорил об Иисусе.
Я был главарь банды, в которую входило больше двухсот парней и семьдесят пять девочек. Большинство из этих девочек занимались проституцией. И вот здесь теперь стоял Давид Вилкерсон и говорил об Иисусе. И когда он начал говорить, что Бог имеет власть изменить нас, я вышел из толпы толкая людей в сторону. Я подошел близко к проповеднику и я сказал проповеднику так: "Ты - фанатик! Никакого Бога нет, я - бог! Бог неизвестно где Он, но спроси у этих парней - "Кто Никки?" Ты увидишь, что все боятся меня! Так что заткнись и катись отсюда!" Я сказал своей банде: "Пошли в подвал, покурим марихуану, выпьем вина, примем таблеток, возьмем девчат с собой и повеселимся". И я сказал своей банде: "Не слушайте этого человека!" Мы опустились в подвал, мы танцевали там. Спустя двадцать минут Давид Вилкерсон открывает дверь, входит без разрешения, широко улыбается и он говорит: "Привет вам всем!" Я сказал: "Этот тип потерял свой рассудок! Я только что сказал, что не желаю видеть его, а он теперь здесь". Он сказал: "Где Никки?" Я отодвинул девушку в сторону и сказал: "Я - Никки. Что ты хочешь?" Он ответил: "Я хочу быть твоим другом". Я сказал: "Я не хочу быть твоим другом". Он стал приближаться ко мне, и когда он подошел близко ко мне, я повернулся и ударил его в лицо, кровь потекла у него из носа. Я начал пинать его и прижал к стене, я плюнул ему в лицо, схватил его за голову и начал бить его голову о стену. Кровь очень сильно бежала у него из носа. В тот момент кто-то из моих друзей схватил меня и оторвал от Давида. Они сказали: "Никки! Он же проповедник!" Я ответил: "Мне все равно!" Я пошел к двери, и когда я попытался открыть ее, Давид Вилкерсон крикнул мне: "Никки! Прежде чем ты оставишь это место, я хочу сказать тебе нечто. Никки, Иисус любит тебя!"
Это был первый раз, когда кто-то сказал мне про Иисуса. Это был первый раз, когда я услышал, что Иисус любит меня. И хотя я поступил так жестоко, я начал ругаться, я сказал ему: "Сгинь!" И я вышел из комнаты, хлопнув дверью. После того как я хлопнул дверью, Дух Святой начал производить Свою работу в моей жизни. Я ходил по улице. В уме звучали одни и те же слова: "Иисус любит тебя! Иисус любит тебя! Иисус любит тебя!" Эти три слова преследовали меня как застрявшая пластинка: "Иисус любит тебя! Иисус любит тебя!"
Я встретил друзей, я помню время было около десяти вечера, я сидел там в одном месте. Нас было в той комнате десять человек - пять девчат и пять парней. Мы устроили настоящую оргию. Все были под действием наркотиков. Я встал на стул и начал ругаться, я начал затыкать пальцами уши. Один из моих друзей спросил: "Никки! Что с тобой?" Я сказал: "Проповедник!" Они спросили: "Причем тут проповедник?" "Я ненавижу этого типа!" Я сказал своим друзьям: "Я пойду спать. Может быть если я сейчас пойду спать, то завтра буду чувствовать себя лучше". Видите, я обычно ложился спать примерно около четырех часов утра. Одиннадцать вечера было слишком рано для меня. Я пришел, у меня была полная пачка сигарет и я вложил две пули в свой револьвер. Даже в своей комнате мне казалось, что я чувствовал присутствие этого проповедника. Я попытался лечь спать. Двенадцать часов - "Иисус любит тебя!", час ночи - "Иисус любит тебя!", два часа - "Иисус любит тебя!", три часа - "Иисус любит тебя!" Все это место было насыщено Святым Духом. Я выкурил двадцать сигарет за девять минут, я был настолько нервным, беспокойным. Я положил подушку на уши, пытаясь заглушить этот голос. В четыре, пять, шесть часов утра я ходил по комнате и все время звучало одно и тоже: "Иисус любит тебя!" Я совсем не спал, я оделся и подумал, что немного погуляю, а потом лягу спать и может быть засну. Я оделся и побежал вниз по лестнице. Открываю дверь, и кто же там стоит? Давид Вилкерсон со своей широкой улыбкой. Я так рассвирепел, так рассвирепел! Я схватил нож. "Я хочу убить тебя сейчас! Я воткну этот нож в его горло!" И я бросился к нему. Давид Вилкерсон отступил и поднял свой палец перед моим лицом. Он сказал мне: "Давай Никки! Убей меня, если ты от этого почувствуешь себя лучше. Ну, сделай это! Никки, ты можешь убить меня и разрезать на тысячи кусочков и ты можешь разбросать их по этому тротуару, но каждый кусочек будет кричать тебе, что Иисус любит тебя!"
Я не знаю как многие из вас верят в действие Духа Святого. Я не был христианином и ничего не знал о Духе Святом. Библия говорит, что это Дух Святой, Кто воистину оживляет этот вопрос и обличает тебя во грехе и приводит тебя к такому моменту в жизни, когда ты начнешь чувствовать боль из-за своих грехов. Я никогда в своей жизни не ходил в церковь, я не знал как она выглядит внутри. Две недели спустя я пошел слушать проповедь Давида Вилкерсона. Я вошел в церковь как дикарь. Я имею в виду, что когда я входил, то толкал людей направо и налево со своего пути. Мы начали кричать и мешать всему, что делалось за кафедрой. Мы начали громко сквернословить, люди испугались.
Когда люди испугались, Давид Вилкерсон встал за кафедру и тогда Давид Вилкерсон начал проповедовать об Иисусе. Он сказал: "Я хочу рассказать вам об Иисусе и откуда Он пришел". Я тогда стоя там закричал своей банде: "Тихо! Я хочу знать, откуда Он пришел!" И Давид начал говорить как Иисус пришел с неба и он рассказал все, что касалось Его. И за семь-восемь минут этот человек рассказал все об Иисусе. И когда он начал рассказывать каким путем Иисуса распяли, он рассказал как банда распяла Его, как банда пришла и схватила Его, как они начали бить Его, они начали плевать на Него, они пинали Его. Они завязали Его руки за спину, обзывали Его. И потом кто-то из толпы подошел и бил Его по лицу, по святому лицу. Они хотели не только причинить Ему боль, но они хотели унизить Его. Тогда я почувствовал жалость к Иисусу, потому что я был лидером банды и я знал тактику, стратегию такой банды. И я помню, я тогда подумал, хотя самому трудно было поверить, что думал. Я подумал: "Как бы мне хотелось быть на том месте. Если бы я там был, я бы защитил Иисуса". Мне показалось, что никто не смел выйти и защитить Иисуса. "О! Если я был там со своей бандой, я бы сражался за Иисуса". Когда он говорил об Иисусе - Каким прекрасным и чистым Иисус был, Он был полной противоположностью Никки Круза. Я знал, что я был грешником. Иисус никогда не совершил греха, Он был здесь, чтобы помочь людям. Я заслужил то, чтобы меня отделили от общества навсегда! Но Иисус, Он был прекрасным, Он был чист! И я почувствовал, что мне хотелось сражаться за него. И знаете что? Я был ничем иным как только большим грешником, но я чувствовал жалость к Нему. Именно в этот момент я испытал в моей жизни самую великую борьбу.
Потом некоторые из банды встали и хотели начать драку. У меня был заряженный револьвер, у другой банды тоже были с собой опасные оружия. Атмосфера была настолько тяжелой, полной зла в тот вечер, казалось, что сатана победит это сражение. Давид не знал, что делать, он начал плакать, плакать и плакать, он был так сокрушен. Понемногу люди начали скрещивать руки и молиться. Люди начали плакать и просить, чтобы Господь изменил атмосферу. О, да! В молитве есть сила. У этих людей появилось единомыслие в сердцах. И в одно мгновение вся атмосфера изменилась. Слава Божия объяла это место. Я посмотрел вокруг себя и заметил, что некоторые из моих друзей плачут. Давид Вилкерсон открыл глаза и посмотрел прямо на меня и со слезами он сказал: "Никки, Он здесь! Открой свое сердце, Никки. Ты не доверяешь никому, ты не веришь никому. но если ты откроешь свое сердце Иисусу, Он войдет в него. Никки, хотя ты нарушил все деять заповедей одну за другой, хотя ты убивал, Он готов простить тебе, Он хочет взять тебя в объятия, Он желает вести тебя в Свое Царство. Никки, разреши мне помолиться за тебя". Я посмотрел в глаза Давиду Вилкерсону и хотя этот человек плакал, я покачал головой: "Нет, это не для меня". В этот момент один из моих друзей по имени Израиль встал. Он сказал мне: "Я дам этому проповеднику помолиться за меня". Израиль был моим самым близким другом, мы были как братья, мы заключили такой кровный союз между собой.
В течение двух недель Израиль беседовал с проповедником и этот проповедник победил его. И вот он сказал мне: "Никки, я хочу чтобы ты пошел со мной". Я сказал ему: "Ты сумасшедший!" Он ответил: "Нет, Никки! Никки, ты делаешь хуже! Мы на стороне проигравших. И хотя мы в силах контролировать все банды Нью-Йорка, Никки, мы не проживем долго. Особенно ты, Никки, они убьют тебя! Давай пойдем, пусть он помолится за нас!" Я сказал: "Израиль, ты боишься идти один, если ты боишься идти один, я пойду с тобой". И я встал и сказал: "Пошли!" И я пошел вместе с Израилем, но потом передумал и вернулся назад. Я посмотрел на свою банду и я спросил у них: "Кто из вас хочет пойти на молитву?" Примерно двадцать пять парней встали, когда мы шли в это помещение, я не знал какое чудо произойдет в жизни Никки Круза, я не знал, что я находился на пути к самому важному событию, которое могло произойти моей жизни. Я был настолько упрямый и несведущий, я был так полон ненависти, что никому не было места в моей жизни.
И когда я пошел вниз к этому месту, я бросил вызов проповеднику. Я встал перед ним в гордой вызывающей позе, я сказал: "Ну, давай! Молись! Ну, давай, молись! Ты сказал, что Бог изменит меня, сделай это!" Давид Вилкерсон попросил, чтобы я закрыл глаза. "О! Нет! Я ни перед кем не закрываю своих глаз". И этот проповедник начал плакать и он начал молиться. Я стоял с открытыми глазами и смотрел на него. Я не знал, что он молился за меня уже в течение двух недель, я совсем не знал, что он так сильно любил меня, что все это время молился за меня и теперь он сказал: "О, Боже! Вот он - Никки. Я говорил Никки, что Ты любишь его, что Ты дорожишь им, что Ты умер за него. О, Господи! Нет ничего что я мог бы сейчас сделать для него. Я отдаю Никки сейчас Тебе! Дай ему познать, что Ты Иисус есть Бог! Исполни его Своей любовью".
В тот момент я почувствовал дрожь, которая передавалась мне от Давида, я мог слышать его сердцебиение. "Как это человек мог говорить Богу так красиво! Как он может разговаривать с Богом как со своим другом?" И именно в этот момент я почувствовал как странное чувство начало переполнять меня. Я начал нервничать, я вспотел. Я схватил Давида Вилкерсона за руку и оттолкнул его, я сказал: "Руки прочь от меня! Это странное место! Это не для меня". Я хотел собрать свою банду и уйти вон отсюда, но когда я оглянулся вокруг, я увидел перед своими глазами одно из прекраснейших чудес - около двадцати моих друзей опускались на пол на колени, они пытались найти слова через которые могли бы сказать все Богу, они были так сокрушены и они так сильно плакали и среди них был Израиль. Он стоял передо мной, он плакал как дитя. Я тряхнул его и сказал: "Израиль, что с тобой происходит?" Он не мог открыть глаз, но он раскрыл губы и сказал: "Никки, я отдал свою жизнь Иисусу!" Я посмотрел на Израиля и сказал: "Ну что ж,если ты так чувствуешь, делай как знаешь". Мне стало так грустно, теперь мой друг хотел стать христианином, а ведь мы были как братья.
И именно в тот момент Дух Святой проводил Свою работу во мне, я закрыл глаза и у меня тихо потекли слезы, потом больше и больше, я утопал в слезах. В сердце моем была боль, это была боль от того, что я совершил в жизни, Иисус поставил все мое прошлое перед моими глазами. И такОн указал мне - "Это все ты, Никки. Но Я могу дать тебе то, о чем говорил проповедник, Я могу дать тебе жизнь, жизнь с избытком". Боль стала такой сильной причиняла такое мучение. Я почувствовал как будто две невидимые руки схватили меня за плечи и я упал на пол, я упал на колени. Это было самое великое унижение для меня перед моей бандой. Они никогда не видели меня таким, я закрыл лицо руками и именно тогда я начал плакать так громко, имея в виду очень громко. Израиль подошел и обнял меня. В эту минуту я хотел говорить только с Богом, но я не знал как это сделать. Тогда я посмотрел на проповедника и сказал: "Давид! Я не знаю как это сказать!" Он сказал: "Никки! Говори, что у тебя на сердце".
И я открыл свое сердце и я сказал : "О, Боже! Я не знаю любишь ли Ты меня как этот проповедник сказал, что Ты меня любишь! Я не люблю Тебя, я не искал Тебя. Но если Ты любишь меня как этот человек говорит, что Ты любишь меня, то я нуждаюсь в Тебе! Пожалуйста, помоги мне! Я извиняюсь, я извиняюсь Иисус! Приди в мою жизнь и возьми мою жизнь!" Я хочу сказать тебе нечто - Он вошел, когда я открыл свое сердце. Иисус Христос изменил меня в тот вечер, потому что я дал Ему это сделать, потому что я попросил Его это сделать. И именно в тот момент Он наполнил меня любовью. Мой психиатр сказал мне: "Никки, тебя ожидает электрический стул и ад!" Но Давид Вилкерсон сказал: "Нет, Никки! Иисус любит тебя!" И Давид Вилкерсон был прав". Да! Иисус любит тебя! Потому что я почувствовал это в своем сердце! Он погрузил меня полностью в Свою любовь! Он исцелил раны моей жизни, Он устранил прочь мою боль. И первый раз в своей жизни я был свободен! Вы познаете истину и истина сделает вас свободными! О, да! Иисус есть истина! И Он принимает проститутку, наркомана, бизнесмена, Он принимает темнокожего, белокожего и Он может полностью изменить всю жизнь. И когда у тебя в жизни есть Иисус, я скажу тебе, что ты никогда, никогда, никогда, никогда не будешь больше таким как прежде. И это мой опыт в течение семнадцати лет я следую за Иисусом. |
Главная страница
1778
